☁ ☁ ☁
◦ halloween / dead by daylight ◦
michael audrey myers / the shape
◦ ◦ ◦
original / 21-61 / чистое зло /
серийный убийца и кошмар хэллоуина
i met this six year old child with this blank, pale, emotionless face, and... the blackest eyes - the devil's eyes. i spent eight years trying to reach him, and then another seven trying to keep him locked up because i realized that what was living behind that boy's eyes was purely and simply... evil.
|
майкл одри майерс / тень
◦ описание персонажа ◦ | |
САМАЙН.
ДНИ БЕЗВРЕМЕНЬЯ, КОГДА НА ТЕБЯ СМОТРИТ БЕЗДНА.
На свете существует легенда, которая гласит, что в ночь Хэллоуина духи Самайна, кельтского Дня неприкаянных душ, избирают семью для жертвоприношения обитателям Царства Морриган, которым позволено явиться в мир живых только раз в году - в Канун Дня всех Святых. Замарать руки кровью предназначено Жнецу, коим становится первенец мужского пола избранной в жертву семьи и отмеченный знаком в виде руны "Шип". Проклятие Самайна не позволяет душе Жнеца упокоиться с миром до тех самых пор, пока землю не окропит последняя капля крови назначенной жертвы.
Майклу Майерсу было шесть лет, когда он 31 октября 1963 года плотно сжал в руке огромный кухонный нож и вонзил его в живот своей старшей сестры. Лезвие свободно двигалось внутри податливого тела Джудит Майерс, оставляя одну за другой кровоточащие раны. Именно тогда взгляд с виду совершенно обычного мальчика опустел и приобрел способность заставить вас ни с того ни с сего почувствовать липкий страх и холодок, внезапно побежавший по коже. Он, одетый в залитый чужой кровью костюм клоуна, сидел на пороге дома до тех пор, пока не приехали родители.
1 мая 1964 года Майкла было решено перевести в психиатрическую клинику в городке Смитс Гроув под наблюдение доктора Сэмюэля Лумиса. Стоит отдать должное, доктор Лумис действительно изо всех сил старался помочь мальчишке, пока не осознал, что в его глазах нет ничего, кроме мрака и зла. Ребенок полностью замкнулся в себе и не позволял окружающим заглянуть в свою душу, впрочем никто, кроме лечащего врача, и не пытался - его сторонились, инстинктивно испытывая поблизости с ним первобытный страх. Прошло не так много времени после помещения в клинику - и Майкл осиротел: Майерс-старший скончался, а следом ушла и мать - довольно прозаично покончила с собой, не выдержав свалившихся на нее испытаний. Ее не остановило наличие еще одного ребенка - невинного младенца, маленькой девочки, родившейся за два дня до заключения Майкла в клинику. К счастью, полиция нашла тело и ребенка прежде, чем последняя умерла от голода. Малышку отдали в семью Строуд и дали имя Лори.
Информация о наличии у Майерса младшей сестры была помещена в засекреченную папку с делом мальчишки - причины не разглашаются, но это была одна из ряда роковых ошибок, совершенных руководством клиники.
За пятнадцать лет принудительной терапии Майкл Майерс не произнес ни слова, он лишь смотрел в окно отсутствующим взглядом и будто наблюдал за тем, что творится снаружи. И только Лумис понимал, что это не последствие приема сильных препаратов и не симптом прогрессирующей шизофрении - Майкл Майерс явно чего-то ждал. Только вот чего? Сигнала?
Если так, то он дождался.
30 октября 1978 года Майклу Майерсу удается бежать прежде, чем его по решению лечащего врача должны были передать суду. Он выпустил из камер более десятка пациентов и, воспользовавшись тем, что Лумис отправился его искать, забрал машину и уехал прочь из клиники прямиком в Хэддонфилд - город, где он родился и вырос. Майкл Майерс должен был закончить начатое. Дважды попытка убить Лори Строуд, последнего оставшегося в живых кровного родственника, заканчивалась неудачей, а последняя отправила его в кому на долгие десять лет.
Это была ночь, когда он вернулся домой. Этот Хэллоуин навсегда отпечатался в памяти жителей маленького городка в штате Иллинойс, как день, когда по тротуарам струились реки крови.
Сэм Лумис был убежден, что Майкл все это время находился в сознании, только выжидал назначенного часа, чтобы вновь заставить сердца невинных жителей Хэддонфилда бешено биться в ужасе. По закону жанра никто не верит единственному человеку, который знает истину, и это неверие по обыкновению оборачивается страшной катастрофой. 30 октября 1988 года во время перевозки якобы бессознательного тела Майерса в другое медицинское учреждение пробудившийся хладнокровный убийца оборвал жизни всего сопровождающего персонала и вновь направился в Хэддонфилд.
Его младшая сестра у этому времени была уже мертва (на самом деле, она умная девочка, инсценировавшая свою смерть, чтобы Майерс не добрался до нее, но очевидно, что это не общедоступаня информация), однако оставила после себя дочку - Джейми Ллойд. На этот раз жертвой Майерса была выбрана именно она, его маленькая племянница.
Именно Джейми первая смогла в полной мере прочувствовать все те внутренние страдания, которые с шести лет испытывал Майкл, и достучаться до его сердца - воззвать к последней капли его человечности. Для этого ей пришлось пройти через кромешный ад: под влиянием Майерса она жестоко убила мачеху. По привычному сценарию - в костюме клоуна, в пестрой маске и с ножом в руке. Девочку поместили в клинику для лечения ее психологической травмы, и она замолчала подобно своему дяде на долгое время. Она хотела говорить, она пыталась произносить слова, но горло, будто сжатое в тиски, не пропускало ни звука.
А Майкл продолжал охоту. Его столько раз убивали и столько раз он возвращался, что людям стоило быть настороже. Но будто по велению старомодного клише никто не ожидал, что он вернется снова, чтобы убить последнего представителя своей семьи. Джейми знала, что он идет. Она видела все, что он творил своими руками, по локоть испачканных чужой кровью. Почему она не хотела позволить полиции и Лумису найти Майкла - до сих пор загадка, но она до последнего молчала о том, что происходило в ее голове и в голове ее дяди. До последнего, пока Майерс не убил двух дорогих ей людей.
Майерс знал о ловушке. Он знал о засаде, которую устроил его бывший доктор: не только врач досконально изучил своего пациента, но и наоборот, ведь всматриваясь в бездну, никогда не стоит забывать, что бездна в свою очередь всматривается в тебя. Лумис пытался в последний раз достучаться кого-то, кто был спрятал в личине бездушного хладнокровного убийцы, убедить его не убивать девочку, ведь та была единственным ключом к излечению искалеченной души Кошмара Хэллоуина. И ему почти удалось. Почти.
А вот девичий голос, произнесший "Дядя Майкл", заставил руку Майерса дрогнуть. Впервые за долгое время он почувствовал себя человеческим существом, а не бездушной машиной для убийств. Невинная просьба показать лицо сжала его сердце до такой степени, что из глаз потекла какая-то жидкость. Кровь? Нет, слеза. Единственная, от того не менее болезненная.
Минутная слабость оставила призрачную надежду на то, что еще не все потеряно для серийного убийцы. Но Майкл испугался собственной человечности. Он испытал страх перед открывшимся спектром эмоций, перед возможностью жить своей жизнью и даже чувствовать что-то теплое по отношению к ребенку своей сестры. Проще остаться безмолвным чудовищем. Джейми едва сумели спасти, а самого Майерса заперли за решеткой, однако надолго клетка сдержать его не смогла.
Последующие шесть лет Майкл провел в катакомбах вблизи Хэддонфилда, где обосновался Культ Шипа - фанатики, превозносящие Майерса, как идола, и поклоняющиеся духам Самайна. Именно они похитили маленькую Джейми, именно они клеймили ее ребенка руной "Шип", именно они пытались использовать Майкла в своих целях. Отчаянный шаг, который привел к очередным рекам крови: Майерс убил Джейми и в попытке избавиться от последнего кровного родственника - младенца, сына племянницы - вырезал всех идолопоклонников. До ребенка ему так и не удалось добраться, Майкл был вынужден скрыться.
31 октября 1998 года семья вновь воссоединилась: он отыскал свою родную сестру Лори Строуд, что двадцать лет назад инсценировала собственную смерть, сменила имя и завела новую семью, и предпринял попытку ее убить, однако та закончилась провалом. Следующие четыре года он жил в подвале своего родного дома в Хэддонфилде и вновь объявился в канун Дня всех Святых 2002 года, забрав вместе с жизнью своей сестры добрую половину персонала и пациентов психиатрической клиники, в которую была помещена Лори.
На этом его кровавый путь не закончен. Многие пострадают прежде, чем Майкл Майерс убьет последнего члена своей семьи и исчезнет.
На этот раз навсегда.
|
◦ пробный пост ◦ Кромешная тьма поглощает яркий свет полной луны. Густой туман обволакивает невысокие двухэтажные дома – ныне опустелые, безжизненные и объятые терном. Высокая нестриженная трава тихо шуршит от слабого ветра – слишком долго жители Хэддонфилда не ухаживали за двориками своих домов. Слишком давно на тротуар не ступала нога живого существа.
В висках стучит от разрывающей плоть мысли: ПРЕСЛЕДОВАТЬ. Как охотник, как привидение, как Тень, что навсегда приклеена к стопам дичи. Когда темные тяжелые облака слегка рассеиваются, обнажая лунный свет, тень становится ярче, чернее, она цепко хватается за жертву и впиваясь в нее цепкими лапами – и попытки сбежать становятся бессмысленными.
Он не знает имени жертвы. Он не знает, почему должен лишить ее жизни. Он следует одному единственному инстинкту, который требует от него крови – много крови. Словно повинуясь какому-то сверхъестественному чутью, Бугимен тенью следует по пятам молодой девушки, что оказалась в этом мире в полном одиночестве.
Один на один со своей участью.
Со смертью.
Вот она замирает на террасе дома – того, где когда-то жил убийца, того, куда он вернулся давным-давно, и на пороге которого впервые увидел свою жертву. Он стоит под навесом терновника, скрытый его тенью, и не сводит взгляда с устало ссутуленной девушки. Черные глазницы маски скрывают его настоящие глаза, но где-то в глубине этого мрака плещется хищный – но блеклый – огонь.
Вот она тщетно дергает ручку двери и скользит к соседнему дому, скрываясь в листьях живой изгороди, и это вынуждает охотника делать шаг.
Бесшумный шаг. Даже трава – жухлая – не выдает охотника, приминаясь под его тихой поступью. Ветки – сухие – не издают треска, ломаясь. Кусты – густые – замирают в тишине, когда он проходит.
Вот она снова пытается открыть дверь – раздается скрип, и дичь оглядывается по сторонам. Затравленная и беспомощная, она не знает, что белое бездушное лицо ни на секунду не выпускает ее из поля зрения. И шум не выдаст – она давно попала в цепкие лапы смерти и больше не нужно прятаться. Это не поможет.
Вот она пробирается в запертый дом сквозь открытые оконные ставни – и скрывается в темноте комнат, неуютных, холодных, поросших паутиной и изошедших трещинами.
убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее убей ее
Непрекращаемый клекот в голове заглушает остальные звуки. «Убей ее» - как наваждение, и Майкл Майерс не может противостоять ему, как много-много лет назад. Двадцать, если быть точным. Когда он впервые берет нож не для того, чтобы отрезать ломтик пирога. Когда впервые вонзает его в податливое человеческое тело – тело своей родной сестры.
«Ты чистое зло, Майкл, я ничем не смогу тебе помочь», - говорит доктор Люмис. Он всегда честен и прямолинеен. Он никогда не юлит и говорит то, что думает, даже если ему страшно – а ему всегда страшно, когда он остается наедине со своим пациентом. Всем страшно. Почти физически Майкл ощущает мороз, который бежит по их коже. Почти физически Майкл чувствует их липкий первобытный ужас.
Когда в окне мелькает силуэт, Майкл замирает посреди улицы и впивается в него взглядом. От движения воздуха слегка качаются занавески, а мутное стекло едва пропускает свет, но белокурые волосы отчетливо видны в темноте второго этажа.
Пора.
УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ
УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ УБЕЙ ЕЕ
УБЕЙ ЕЕ
Голоса в голове оглушающе вопят, и это сводит с ума. Наверное, Тень многое бы отдал, чтобы раз и навсегда оглохнуть, лишь бы больше не слышать этих требовательных приказов. А пока ему остается лишь одно. Лестница не скрипит, даже чуть-чуть – ничто в Хэддонфилде не желает сохранить жизнь загнанной в угол дичи. Половица так же остается безмолвной, будто это может иметь значение для воплощения чистого первобытного зла, как говорил доктор.
Майкл Майерс медленно – почти нежно прижимается к прикрытой обшарпанной двери, за которой слышно сбивчивое дыхание.
Этой ночью он – снова – вернулся домой. Этой ночью он – вновь – объединится со своей семьей.
| |
◦ связь с вами ◦
можно под тэг hide
Амбициозный работник самого перспективного завода по производству оружия. Кого вы представляете, когда слышите эти слова? Наверняка статного уверенного в себе засранца с идеальной прической и взглядом удава, в дорогом костюме с иголочки и кожаным кейсом в руке. Вот и Риз считает так же, только вопреки всему все равно остается долговязым нескладным парнем с полным отсутствия чувства стиля. Во всяком случае, так утверждают окружающие, а сам он этого не признает.
Амбициям и стремлениям Риза можно позавидовать, но только не подходам к их реализации. Какой-то хрен подсидел тебя? Давай подставимся и сорвем его сделку на десять миллионов! Хочешь произвести впечатление? Пропахать носом землю под оглушающий хохот - единственно верное решение!
Эталоном успеха для него является не кто иной, как сам Красавчик Джек. Сотворив из него кумира, Риз подражает легендарному Джеку, а позднее перенимает некоторые не самые лучшие качества своего идола. Например, он понимает, что готов идти по головам, потому что так надо и потому что другого выхода нет, и пробиваться к успеху лбом, даже если перед тобой закрывают двери. Эгоцентричный, как Джек, Риз думает только о себе и о своем успехе. Ну и о своем лучшем друге Воне, но больше все-таки о себе.
Счастливый обладатель продвинутого ЭХО-глаза, позволяющего сканировать объекты и получать о них информацию не из всеобщей базы данных Гипериона, а из персональной ДЖЕКОпедии, и механической правой руки со встроенным голографическим интерфейсом. Левша. Гениален и бесподобен, профессиональный стратег и тактик в одном лице, хоть и понятия не имеет, чем эти два понятия отличаются;
